Золотой поезд - Страница 24

- Нет, не годится - отозвался Ильин, - Во-первых, здесь не тайга, и я не уверен, что золото удастся незаметно сгрузить и надежно спрятать. А во-вторых, никакой гарантии, что через три-четыре дня на этом самом месте не пройдет линия фронта.

- Эх, развести бы пары, да на полной скорости проскочить фронт! - воскликнул Мате. - Вот было бы красиво!

- Красиво полетели бы под откос, - вставил Марков.

- Да я так, - смутился Мате, - я же понимаю, что это невозможно, что путь перерезан.

Вошел Лавров. Все посмотрели на него так, как будто он мог что-то изменить или предложить выход. Лавров, не торопясь, сел и закурил, сразу окутав себя сизым облачком дыма.

- Дайте карту-то.

Он долго рассматривал, и, наконец, усмехнувшись, положил на стол.

- Значит, так. Примерно в часе езды отсюда, вот здесь, - он ногтем отметил место на карте, - от магистрали отходит ветка. Ветка сейчас заброшена. Вот даже тут, на карте, ее нет. Но она есть, я знаю. Я лет пятнадцать назад работал на ней.

- Куда она ведет? - быстро спросил Ильин.

- Раньше она связывала горные заводы. Длинная ветка. Это даже не ветка, а петля. Она вот здесь отходит от магистрали, - Лавров ногтем чертил по карте, - потом идет через горы…

- Туннель?

- Да, через туннели, и опять выходит к магистрали, примерно вот здесь.

- Так что если пройдем, окажемся по ту сторону фронта? - спросил Мате.

- Да, если пройдем.

- А пройдем ли? - Ильин по привычке забарабанил пальцами.

Лавров пожал плечами:

- Может, ветка разрушена. Ну, тогда пройдем, сколько удастся. Там, в горах, легче будет укрыть золото.

- Да, ты прав, - подумав, согласился Ильин.

- Может, ветку придется кое где подремонтировать, если она разрушена только временем, - продолжал Лавров. - А если разрушена специально, нам не пройти.

- Вот, вот. Если… если! - вскипел Марков.- Давайте решим, имеем ли мы право перед лицом партии, народа, революции полагаться на эти «если»?

- Перестань нас пугать, Петр Иванович, - Ильин старался говорить как можно сдержаннее. - Не надо каждый раз повторять «партия», «народ», «революция». Это большие слова. Не стоит трепать их попусту. Мы не меньше тебя думаем об ответственности и именно во имя этой ответственности идем на громадный риск. У тебя есть другие предложения?

Марков пожал плечами. В дверь постучали, и вошел Лунев. Молча, ни на кого не глядя, он положил поверх карты смятый клочок бумаги.

- Господа… простите, граждане, - он снял пенсне и нервно вертел его. Руки его слегка дрожали. - Это что, испытание или провокация?

Четверо смотрели на клочок бумаги не мигая. Лунев вытер пот со лба и вновь надел пенсне.

- Среди нас есть предатель, - тихо сказал Ильин.

Лунев откинул голову, будто его ударили.

- Предатель?

- Да! - Ильин стукнул кулаком по столу. - И этот предатель ищет способ совершить свое черное дело.

- И он нашел меня, - грустно усмехнулся Лунев. Он некоторое время молча смотрел на всех, потом тряхнул головой.

- Нет! - твердо сказал он. - Нет! Я мог ,бы давно вас выдать, мне это не трудно было сделать. Я понял, что везет этот поезд… - он в упор посмотрел на всех. - Я не выдал вас потому, что понял условную цену золота и безусловную ценность человеческого мужества и верности идее.

Он повернулся и вышел из купе.

23

- Вы в своем уме, поручик? - генерал поднял от бумаг голову и насмешливо посмотрел на офицера. - Я знаю, что государство Российское всегда было полно чудес. Но это уж слишком!

- Однако это так, ваше превосходительство.

Генерал мельком взглянул в подслеповатое окошко и, убедившись, что у крыльца ждет его адъютант с оседланной лошадью, кивнул поручику. Они вышли из маленького аккуратного домика, где помещался штаб. Артиллерийская канонада была явственно слышна даже здесь, в центре города. Начавшись вчера вечером, она до сих пор не прекращалась. Генерал вспомнил утреннюю сводку и поморщился, будто у него болели зубы.

Последние месяцы ему явно не везло. Все началось с проклятого Нового года… А ведь до этого дела складывались совсем неплохо: Самарская группа колчаковских войск сильно потеснила красных и заняла город Белебей. Но потом красные перешли в наступление. Генерал прибыл в распоряжение командующего Самарской группой белочехов и белогвардейцев Войцеховского вместе с резервными частями- 12-й Уральской дивизией и французскими артиллеристами. Войцеховский надеялся с их помощью остановить наступление красных. Для этого были все основания: свежие, хорошо вооруженные и обмундированные части колчаковцев против измотанных и усталых, испытывающих острый недостаток в снабжении красноармейских полков. Но красные выбили белогвардейцев с занимаемых позиций и устремились на Урал. 31 декабря, как раз под Новый, 1919-й, год, красные взяли Уфу. С тех пор началась непрерывная цепь неудач генерала: восемь тысяч солдат на его участке фронта перешли к красным, мобилизованные местные жители и присылаемые из тыла новобранцы сотнями бежали в леса, организовывали партизанские отряды. Части несли большие потери, пополнений не было, «дружины Иисуса Христа» - отряды, сколоченные из богатого уральского казачества, преимущественно стариков, - оказались очень ненадежными.

22 января первая армия под командованием Тухачевского заняла Оренбург, на следующий день 25-я дивизия этой армии взяла Уральск.

Особенно усилилось наступление красных весной, когда в Четвертую армию прибыл новый командующий Михаил Фрунзе. Однако все это еще не было угрожающим, высшее командование расценивало неудачи как временные. И действительно, в марте колчаковская армия, насчитывающая четыреста тысяч человек, вооруженная союзниками по последнему слову техники, снова начала продвигаться вперед. Но вскоре красные нанесли колчаковцам такие поражения под Бузулуком, Бугурусланом и Бугульмой, что для многих стало ясно - началось великое отступление. А Колчак не сдавался. Он рассчитывал на генерала Юденича. Английские и американские советники подробно информировали Колчака о состоянии дел в Петрограде, о заговоре в штабе Северного фронта. И кто же мог предполагать, что красные не только разобьют Юденича под Петроградом, но и не остановят ни на минуту наступление на Северном фронте? Неся тяжелые потери, колчаковская армия откатывалась все дальше на восток. Генерал знал, что и на этом рубеже, где сейчас закрепилась армия, она продержится недолго. Он уже отдал приказ о подготовке города к эвакуации.